Помощь помощи - рознь

СВЕТЛАНА ТИШКИНА

Помощь помощи – рознь

Ирина всю ночь промучилась в предположениях: где и с кем провел эту ночь ее муж. А утром встала с опостылевшей постели и поплелась в детскую. Как ни была она измучена, вид спящих голубков – десятилетней Ани и восьмилетней Веры ее умилил. Женщина бодро скомандовала им собираться в школу и пошла на кухню готовить завтрак.

Сегодня девочки даже не спросили, где их папа… Неужели начинают привыкать к его отсутствию? Ира постаралась не думать об этом. Чтобы отвлечься от тяжелых мыслей, посмотрела в окно. На улице было пасмурно и ветрено. Термометр за окном показывал всего плюс пять. Осень грозила вот-вот перейти в зиму.

Одевшись, все вместе вышли из подъезда пятиэтажного дома. Дочки побежали по тропинке к школе, а мама пошла на автобусную остановку. Её ждал обычный рабочий день.
– Галя, ты там присмотри за моими, когда придут, – попросила Ира соседку по квартире, позвонив с работы.
Соседка работала по графику: сутки – через трое, поэтому в дневное время частенько была дома.
– Не беспокойся, все будет тип-топ. Не впервой. Я пирожки собираюсь печь, еще и тебя накормлю. Посидим вечером?
– Посидим. Если сюрпризов не будет…
– Что, опять Виктор буянит?
– Пока нет. Но где он – не знаю.
– Ой, Господи, за что же тебе наказание-то такое?!
– Все, Галя. Потом. Я ж на работе…



Когда Ира пришла домой, муж спокойно храпел в их спальне. Женщина поспешно открыла форточку и выскочила из комнаты. Запах перегара был невыносимым.
– Ну, хоть жив, здоров, – подумала она, – морги обзванивать не придется.
Соседка в это время помогала девочкам делать домашние задания.
– Чтобы я без тебя и делала? Спасибо огромное! А Виктор давно явился?
– Как обычно. В пять. Сказал, что на работе там что-то обмывали.
– Понятно… – тяжело выдохнула Ира.
– Я пошла. Если что, звони, – сразу засобиралась домой Галя.

Вечером «посидеть» не получилось. Виктор, проспавшись, был темнее тучи. Такое настроение не раз оборачивалось скандалом, иногда и с рукоприкладством. Ирина зашла к Гале предупредить, что муж не в духе.
– И долго ты это терпеть собираешься? – возмущенно спросила Галя.
– А что делать? Семью разрушать?
– Семью не разрушишь, так жизнь свою разрушишь. Ты посмотри на себя в зеркало! Одно страдание в отражении.
– Я собираюсь поговорить с ним. Но поможет ли?..
– Не поможет. В свое время и я мучилась, как ты.
– Вы разошлись, помню.
– Точнее – нас развели.
– Как это?
– Я об этом никому не говорила. Тебе – первой признаюсь, потому как жалко мне тебя.
– Ты это о чем?
– А о том! Надоело мне запои мужнины терпеть, поехала я к бабке за город и… все. Он ушел и больше в моей жизни не появлялся. А до этого никак не хотел в покое оставить…
– Так что, это бабка сделала?
– Ну, да... наверное. Я, как на свет народилась: сына выучила, сама себе хозяйкой стала. В тишине и покое живу.
– А любовь?
– Ой, не буди лихо, пока оно тихо… Для меня тогда все мужики сразу умерли. Навсегда! У тебя, что ли любовь сейчас? Одни страдания. Неизвестно, с кем гуляет и какую заразу домой принесет. Прости дуру за правду.
– Да ладно. Все так, только нельзя к бабкам ходить за таким. Говорят, грех это.
– Грех?!! А вот так жить и ничего не предпринимать, это не грех? Твои дочки смотрят на отца, потерявшего человеческий облик – это нормально?
– Нет, не нормально. Умеешь на больную мозоль наступить…
– Я – свой человек для вас. Плохого не посоветую. И не выношу сора из избы, поверь, да только слухи все равно по соседям ползут…
Ира тяжело вздохнув, продолжила.
– Я завтра в церковь пойду, может, подскажут что…
– Вот и правильно. И попроси, чтобы послали к старцу в монастырь, раз к бабке не хочешь. Я слышала, есть в наших краях один такой – прозорливый.
– Ладно, попрошу. Пойду я, кабы там чего не натворил… Злой, что опохмелиться в доме нечем.
– Иди-иди… Хоть детей пожалей, если себя не жалко!

Разговора с мужем не получилось, но причина злого настроения стала ясна. Виктора уволили с работы. Это был крах для семейного бюджета. Вторая ночь без сна вымотала Иру еще больше. В полуобморочном состоянии она, взяв отгул, пошла в церковь. Стоять на молебне не смогла. Слезы жалости к себе, к детям заглушили все ее самообладание.

Свечница отвела ее в какой-то укромный уголок, усадила на лавочку. Ира не сопротивлялась. Бросив туманящийся слезами взгляд на стену, она увидела перед собой икону Божией Матери с младенцем Иисусом на руках.
– Пресвятая Богородица! Помоги выжить! Нет сил больше терпеть... – взмолилась мысленно женщина и снова расплакалась.

Когда молебен закончился, батюшка подошел к убитой горем женщине, но она спала, привалившись к стене. Будить не стали. Свечница взяла спящую красавицу под свою опеку. Разговор со священником состоялся, когда она проснулась. Ире и просить не пришлось дать адрес старца. Отец Александр сам ей предложил сегодня же поехать в монастырь.

Загородное маршрутное такси останавливалось недалеко от церкви. Ира решила взять с собой и дочек. Узнав, что соседи едут к старцу, Галя засобиралась тоже. Так, вчетвером, заполнив своим присутствием все свободные места в маршрутке, они тронулись в путь. Ехать пришлось полтора часа. Всю дорогу девочки мирно беседовали с Галей, а Ира опять провалилась в сон. Чувствовала она себя побитой собакой.
– Не заболеваю ли я? – подумалось ей.
С той же мыслью она переступила порог монастыря. О поведении мужа почему-то больше не думалось, как будто ангел-хранитель отключил ее от этой тяжелой темы.

Старец сначала поманил пальцем девочек. Благословив их, позвал и маму. Ира, затрепетав, переступила порог кельи монаха. Она ничего не смогла рассказать ему, все слова утонули в новом потоке слез.
– Помогите мне… нам… – только и выдавила она из себя.
– Да разве такое в силах человеков? – улыбаясь одними глазами, проговорил старец. – Ты вот сегодня просила помощи у Богородицы?
Ира оторопела. Такого вопроса она не ожидала.
– Д-да, просила.
– А почему раньше к Ней за помощью не обращалась?
– Не знаю… Как-то в голову не приходило.
– Понятно. Лукавый отводил, значит.
Ира даже перестала плакать, пытаясь понять ответ и решая, что еще ей такое сказать, чтобы старец проникся ее бедой. Старец заговорил сам.
– Пойдешь к тому же батюшке. Что скажет, то выполняй. Мужа не прогоняй. Грех на душу не бери лишний. Итак, их на тебе – предостаточно. Все. Иди. А та, что с тобой приехала, пусть катится обратно! Путь в келью мою – через Церковь, и не иначе!
– Я скажу ей. Спасибо Вам…
– Иди, иди. Да почаще к Богу с просьбами обращайся!

Галя очень расстроилась, что ее не принял старец, посокрушавшись немного, да практически всю обратную дорогу, она захлопнула за собой входную дверь. Вздохнув с облегчением, Ира с дочерьми тоже вошли к себе в квартиру.

– Вы где это были? – абсолютно трезвым голосом спросил муж.
– В монастырь ездили к старцу одному.
– Предупредить не могла? Я же волнуюсь за вас! Мало ли что...
Похоже, сам Виктор удивился своим словам.
– Голодные? Я там картошки нажарил. Будете?..
– Будем, мы есть хотим! – хором ответили дочери.
Ира поспешила увидеть это собственными глазами: неужели сам приготовил? Такое только в первый год их совместной жизни было. Она сразу поверила в то, что старец сделал чудо, изменив Виктора. Но через пару дней, после неудачных поисков работы, муж снова явился домой в сильном подпитии.
– Неужели, все снова по новой? – испуганно думала жена.
Она еле дождалась выходных, чтобы выполнить то, что сказал сделать старец. После воскресной литургии в церкви Ира рассказала отцу Александру о встрече со старцем. Батюшка сказал ей купить молитвенник и показал, какие молитвы и когда ей нужно читать, чтобы исповедаться в грехах и причаститься. Ира ужаснулась их количеству, но пообещала выполнить все.

Через неделю это свершилось, она впервые в жизни исповедалась, впервые в жизни причастилась. Соседка тоже пришла с ней на воскресную службу посмотреть на этот ритуал. А вот когда женщины выходили из церкви, Галя лицом к лицу столкнулась со своим бывшим мужем. Сначала ей даже показалось, что это и не он вовсе. Такой у него вид был благородный и умиротворенный.
– Здравствуй, Галя. Чего испугалась? Или не признала?
– З-здр-равствуй, Миша. – Голос у нее заметно дрожал. – Ты, п-правда, сильно изменился. Где обитаешь-то? С тех пор… ни разу тебя и не видела. Пять лет уж прошло…
– Не пять, а шесть. А обитаю я у мамы. Где же ещё мне быть? Старенькая стала, теперь я ей помогаю. Она меня тогда, когда с тобой расстались, в прямом смысле, с того света вытянула. Я же и жить уже не хотел, кому нужен калека?
– Ка-ле-ка? – удивилась Галя.
– А ты не знала? Вторая группа инвалидности теперь у меня на всю жизнь. Я же в аварию в тот самый вечер попал. Два месяца врачи по частям собирали. А как собрали, мать на такси отвезла к духовнику моему нынешнему в монастырь. Душу-то, оказалось, еще труднее собрать, чем кости. До сих пор нет-нет да завою волком…
– Это из-за меня?
– Да нет. Из-за грехов моих тяжких. Ты же не жила со мною, а мучилась. Да не волнуйся ты так. Прощаю я тебя за то, что к бабке той обратилась… Сам виноват был.
– А т-ты откуда знаешь? Я ж никому…
– Значит, правду старец сказал. А я все сомневался…
– Прости меня, Мишенька!
– Бог простит. А я уже простил. Сказал же. Тяжела для меня встреча эта. Бывай. Пойду я.
– Миша, прости, я же не думала, что…
Миша пошел, более не оборачиваясь. Галя, глотая слезы, выскочила из церкви и побежала догонять его…

После тех событий прошел год. Ирин муж за это время поменял три работы, и все из-за пьянства, но ночных загулов больше себе не позволял. Видимо, осознал-таки свою вину перед семьей. Ира неустанно молилась за спасение его души, но все равно процесс очеловечивания проходил невыносимо тяжело.

Очень помогал в деле духовного оздоровления Михаил (они с Галей теперь жили душа в душу). Он, не считаясь со временем, все пересказывал и пересказывал притчи, главы Святого Евангелия, да пояснял их сокрытый смысл. А Виктор, будучи промозглым атеистом, каждый раз вступал в споры.
– Не могло такого быть, потому что Дарвин…
И так далее, и так далее. Но споры – это уже была победа! Михаил как-то так объяснял, что все опять становилось на место. Божие слово, понятие «грех» все увереннее входили в бывшего атеиста. Он уже соглашался, что полезно для души время от времени снимать эти самые накопленные грехи, а это значит каяться, а это значит исповедоваться! А исповедоваться где? В церкви.
До выздоровления остался один шаг… к БОГУ!

Счастье не купишь

Все было хорошо, пока Алена была здорова. А вот как узнал Валера, что она забеременеть не сможет, так и пошли обвинения. А ведь сам на аборте настоял, когда им по восемнадцать лет было. Тогда он говорил, что не готов стать отцом. Мол, рано еще, погулять нужно пока молодые, а потом уже детей заводить. Глупая была, послушалась. А как по тридцать стукнуло, тут он по-другому запел: если нет детей, то и расписываться необязательно. Не раз Алена оправдывалась, говорила, что не нужно было аборт делать, тогда бы и ребенок был. Только слова ее изменить ничего не могли. В больнице ей был поставлен диагноз – бесплодие.

Жили они у Алениной мамы. Приняла она Валеру, как родного сына. Мечтая о своей жилплощади, молодые в течении десяти лет отказывали себе во всем, откладывая деньги на покупку квартиры. На мамину пенсию выживали. Галина Петровна добрая женщина, терпела их, понимала, что кроме нее никто детям не поможет.

Валера без дела не сидел, все по шабашкам ездил. Привозил кругленькие суммы. Алена на рынке в кондитерском киоске работала. Тоже неплохо зарабатывала. Целый день приходилось ей крутиться, как белке в колесе, скакать по полкам вниз да вверх. Печенье, конфету съест, газировкой запьет, вот и весь обед. За то быстро и бесплатно. Но вот желудок взбунтовался против такого питания. В больнице сказали, что язва у нее там образовалась. Лекарств выписали целую кучу.

Пришла она с рецептами домой. Валера, как узнал сколько это стоит, начал ее уговаривать обойтись минимумом. Да она и сама понимала, что не время болеть. Они уже варианты квартиры подыскивали. Вот-вот мечта осуществиться должна была. Купила Алена тогда дешевое обезболивающее и все. За то квартиру на следующей неделе купили, правда, в ужасном состоянии. Чтобы переехать туда, нужно было сначала средства в ремонт вложить.

Но вот с этого момента все и изменилось. Муж вдруг загулял, начал деньги от жены прятать. Скандал за скандалом в доме! У мамы с сердцем плохо стало. Её в больницу положили. И хорошо, что положили. Хоть не видела и не слышала, как у Валеры с Аленой окончательный разрыв произошел.

Как заранее все рассчитал. Правильно. Зачем ему бесплодная жена, да и больная к тому же? Валера красивый, сильный мужчина. Найдет себе молодую здоровую женщину.
Квартиру он тоже оформил на себя. Алена на нее претендовать не могла…

Мамино предынфарктное состояние удалось подлечить. Для этого у хозяйки кондитерского киоска пришлось в долг занимать, потом отрабатывать. Чувствовала Алена себя никому не нужной глупой старухой у разбитого корыта. Жить не хотелось. Перед матерью стыдно было. Сколько лет она их терпела, кормила, обувала!.. И что из этого получилось? Нервное состояние не прошло даром. Алене становилось все хуже и хуже. Какие-то лекарства, из дорогих, она стала покупать, но они не помогали. На работе она теперь не могла прыгать по киоску, как раньше. Это не могло понравиться хозяйке.

А однажды на работе ее скрутило так, что пришлось вызывать скорую помощь. Алену увезли в больницу. Там сказали, что нужно срочное хирургическое вмешательство. Денег на него нужно было много, а у нее их не было. Спасла опять мама, не дала дочери умереть в молодом возрасте. Пришлось ей взять кредит в банке.

Лежит Алена в палате и ревет. Операции боится. Было такое чувство, что не проснется она после нее. Да и зачем просыпаться?..
Чтобы как-то отвлечься от горьких мыслей стала обзванивать подруг, с которыми давно не общалась. Третьей позвонила Оксане. Она, как и другие, заохала он вороха новостей, которые на нее обрушились.
– Резать? Завтра с утра? – переспросила Оксана.
– Да.
– Хорошо, что позвонила. Успею.
– Что успеешь?
– Только не удивляйся. Я верующей стала. В церковь хожу.
– Ничего себе! Ну, поставь тогда свечку там во здравие, а, может, и за упокой…
– Во здравие! И не вздумай думать иначе! Если бы раньше позвонила, может, и операцию делать не пришлось. Ну да ладно, что уж есть. Я прямо сейчас за тебя молиться начну, а завтра с утра молебен отцу Димитрию закажу. К нему многие за помощью приходят. Его молитвы Бог слышит! Так что ты там успокаивайся, все будет хорошо. Поняла?
– Не верю я в это, если честно.
– Придется поверить. Вот увидишь: в три дня все заживет.
– Вряд ли. Я руку порезала, так месяц заживала, а тут живот распанахают…
– Если не поверишь, то по неверию твоему и будет. Учти. Все по Вере нашей!
– Ладно, попробую.
– Вот и умница. У меня ведь тоже жизнь давала крен одно время, но Бог не оставил, привел в церковь. Если бы ты знала, сколько на моих глазах тут чудес произошло! Вот таких вот, тихих, незаметных. Потом и ты думать будешь, что это так, простое совпадение. Но когда этих совпадений много и во всем, то понимаешь, есть Бог на свете! Есть. Тебе все равно деваться некуда, так что доверься ему.
– Деваться некуда, это точно. Попробую.
– Вот и молодец. Как очухаешься от наркоза, позвони.
– Хорошо.
После этого разговора мысли переключились на услышанное. Верила ли Алена в Бога или нет? Где-то там, в глубине души, все-таки теплилась надежда, что Он существует. Эта искорка и помогла ей. Она самой себе приказала: «Верю и все»! И, как ни странно, сразу успокоилась. Она верила так же, что в это время за нее молится подруга. А завтра еще отец Димитрий молебен отслужит…
– Господи, а давай Ты и вправду существуешь! Как же нам без тебя, когда трудно?..
С этой мыслью и заснула.

Утром ее забрали в операционную…
Во второй половине дня пришла в себя. Врачи заверили, что операция прошла успешно. На следующий день она уже ходила по палате. Проведала ее и Оксана. Она рассказала, как проплакала все утро перед иконой Богородицы, прося помощи болящей подруге. Молебен тоже заказывала.

Через три дня сняли швы. Врачи удивились такому быстрому заживлению. Еще через три дня ее выписали домой. Алена поверила, что Бог не оставил ее в трудную минуту. Она была уверена, что Он поможет и в дальнейшем: через две недели она выйдет на работу и постепенно погасит банковский кредит… Но не тут-то было! За день до выхода на работу, ей позвонила хозяйка киоска и сказала, что она провела ревизию. В киоске не хватает товара на большую сумму. Как раз на такую, какая нужна была на операцию. Она во всеуслышание объявила Алену воровкой. На ее место она уже взяла молоденькую девочку, а ее теперь и видеть не хочет.

Это был шок!!! Этого не могло быть! Алена, действительно, немного мухлевала с весом, обсчитывая покупателей. Так делали все. Это же в порядке вещей на рынке. Сама хозяйка ее и учила этому. Но, чтобы из-за нее была недостача по товару – такого не могло быть! Скорее всего, работодатель решила избавиться от больного работника, потому что не верила, что в дальнейшем она сможет нормально работать. Первым делом подумалось: – «Вот Бог и помог»…

Ох, и наревелась Алена тогда! Кто теперь на работу возьмет, если на тебе клеймо воровки поставили? С рынка уж точно придется уйти. Она понимала, почему хозяйка так поступила. Это, чтобы ее не обвинили, что выгнала продавщицу из-за болезни. Оксана тогда, как могла, успокаивала Алену. Удивили ее слова.
– Ты не понимаешь. Бог тебя этим спас!
– Ничего себе – спасение, – бушевала тогда Алена.
– Все у тебя будет хорошо, – в который раз повторяла Оксана, – найдешь ты работу. Рассчитаешься с долгами! Вот увидишь. Потерпи.

Понадобился не один год, чтобы Алена поняла: Бог в первую очередь душу ее спасал! Он отвел ее от мужа – немужа. Вернул пошатнувшееся здоровье, не пустил больше на ту работу, где она привыкла обсчитывать покупателей. Бог справедливо наказал ее за это. Затем он помог найти посильную работу на производстве. В отличие от рынка, она устроилась по трудовой. Предприятие оплачивает больничные, отпуска. Для сотрудников здесь есть столовая, где можно выбрать диетические блюда.
На новой работе она встретила мужчину, за которого вышла замуж. По-настоящему, перед Богом! А недавно с ней произошло самое большое Чудо: она узнала, что ждет ребенка!
С Оксаной они теперь лучшие подруги! По воскресеньям семьями ходят в церковь.